Мы не догоним (автор - Алексей Мельников)
Двадцать лет неудачных реформ, пропагандистской лжи, воровства, коррупции, «утечки мозгов» лишили Россию возможности развиваться, конкурируя с другими странами. Наш удел гнить дальше, продавая единственное, что у нас еще берут, – нефть и газ.
Длительные посещения российскими чиновниками Соединенных Штатов обычно способствуют если и не принятию разумных решений, то прояснению в державных головах. Выветривается из мозгов всякая муть о российской экономической мощи, действенности отечественного «капитализма закадычных друзей», и приходит понимание отсталости, в которой пребывает Россия. Интересно, испытал ли нечто подобное президент Медведев во время своего визита в Америку? Впрочем, какими мыслями проникнется президент и что он будет делать, пожалуй, безразлично. Перемены не случатся…
Иной раз аналитикам кажется, что у российской экономики есть одна характерная черта – низкий уровень конкуренции. Представляется, будто решение просто – сократите вмешательство властей, либерализуйте инвестиционное законодательство, президент Медведев. Заработает конкуренция. И вот он – мотор экономического роста. Не выйдет.
Конкурентная экономика невозможна там, где права собственности нарушаются. Можно ли создать в России устойчивую систему частной собственности, обеспеченную правовой системой? Сомнительно.
Частная собственность как решающий фактор экономического развития в стране отсутствует. Она заменена собственностью чиновной, которой владеют «государевы люди», готовые в случае необходимости «машинно, людно и оружно» защищать свои права.
Объектом предпринимательства чиновного класса являются государственные бюджеты, а также все то, что обычно считается частной собственностью. Россия – их собственность. В нашей экономике все этим пронизано. И не стоит заблуждаться, когда кто-то живет спокойно и зажиточно. Значит, устойчиво платит, делится. Не хочешь платить? Не пустим на рынок.
Чиновная собственность условна – владеешь, пока принадлежишь к корпорации. Это ненадежно. Поэтому совершенно естественно, что чиновники через доверенных лиц создают бизнесы. Намертво прикрученные гайками к властным карманам, связанные трубами, по которым с шелестом перетекают деньги. Это и есть суть бизнеса по-русски.
За прошедшие 20 лет экономических преобразований в России народился класс «предпринимателей», которые ничего собой не представляют. И если оторвать их присоски от бюджета – работать не смогут. Формально это частные собственники, но по сути кто? «Предприниматели» на особый манер, имеющие общее с настоящим бизнесом лишь в том, что ведут бухгалтерию и платят налоги.
Размышление над вопросом о возможном моторе российских экономических преобразований приводит к пониманию, что конкурентной российская экономика может стать только в результате серьезного социального переворота. Но возможен ли он? Кто будет его движущей силой?
Слабый предпринимательский класс? Маловлиятельные либеральные политические партии? Правозащитники? Забитые профсоюзы? Пресса? Не стоит заблуждаться – таких сил сегодня нет. Положение только ухудшается.
При этом системная несостоятельность экономической политики нулевых очевидна. Идея т. н. «госкомпаний» и «стратегических предприятий» как моторов экономического развития, противопоставленная конкурентному порядку, провалилась. Спустя 10 лет все та же отсталость.
А что в политике? Может, власти способны изменить экономические отношения силой? Увы. Политическая система в России адекватна структурам, сложившимся в экономике. Здесь то же чиновное засилье, связанное с экономическими отношениями и бизнесом по-русски. Политика в России лишена самостоятельности. Она не источник перемен.
Оптимизм противников того, что называют российским авторитаризмом, на протяжении последних лет подпитывался представлением, что когда-нибудь цены на сырьевые товары упадут, существующая система не сможет выполнять свои социальные обязательства и рухнет, уступив место политическим и экономическим порядкам европейского образца. Эти надежды тщетны.
Никакое сокращение доходов, поступающих чиновной системе, не приведет к ее изменению. Уровень воды в болоте понизится, появится новая тина, но само болото не превратится в полноводную реку.
Это неизбежная плата за прошлый век, за уничтожение в годы гражданской войны и последующие годы того чернозема из людей и институтов, который был с трудом выработан процессом вековой российской эволюции. Плата за превращение людей в стране в стадо государственных рабов и по социальному положению, и по образу мыслей. Осталась пустыня. В ней выросли колючки.
Наша страна обречена. Возможности развиваться, конкурируя с другими нациями, потеряны. Времени «догонять и перегонять» больше нет. Наш удел – гнить дальше, продолжать оставаться сырьевой колонией, из которой «газпромы» и «роснефти» будут качать в Европу и Китай нефть и газ. Концерты и парады на Красной площади будут проходить до самого конца в полном порядке. Некоторые экономические оазисы будут орошаться деньгами.
«Сколково» – символичное имя. Скол, осколок от настоящей конкурентной экономики, создать которую россиянам не дано.
Мы никого не догоним и не перегоним. Потому что бегаем исключительно на месте…
